Сердце устало творить всем добро,
Ведь добрым так и не стало оно.

Повисли в молитве бессильные руки
Стоять на коленях — противная мука.

В груди суеты отвратительный груз
Под ним умирает младенец Иисус.

А сколько желаний, всё нужно успеть
Псалмы устарели, не хочется петь.

Ты спросишь: откуда такая беда?
Ты просто свободы не знал никогда.

Не любишь людей, равнодушен к другим
И новый поёшь на служении гимн,

Пытаясь упрятать под музыкой громкой
Духовности смысл удивительный тонкий.

Писались когда-то другие стихи:
Как Церковь Христа не боялась стихий.

О братской любви и победах совместных
О сердце едином прекрасной Невесты.

А ныне морщины печали на лицах
И горечь стихов на промокших страницах.

А если есть смех, то он только мирской,
И звук его лишь наполняет тоской.

Запачкано данное Богом бельё,
Ведь ищет душа в этой жизни своё.

Себе, для себя и пошире дорогу,
И учит других, как служить нужно Богу.

И в царстве пустых помышлений плотских
Дела христиан стали хуже мирских.

Ведь в мире своих не стесняются дел,
Прикрыл же Христом свой позор лицемер.

Колосья и плевелы Бог разберёт,
Но есть ещё время сплотиться, народ.

Молись за овец, что забрал этот мир 
Их, вырвав из пасти, разрушь бесам пир.

Ведь скоро, так скоро небесный чертог,
Пройдём же достойно отмеренный срок.